Осталось высидеть последние полчаса и можно бежать домой. От неудобной скамьи нестерпимо болит спина. Руки, зябко спрятанные в пушистый шарф, совсем оледенели, а препод сейчас закончит свое лирическое отступление и придется опять писать конспект. Задать что ли еще пару вопросов?
читать дальше- Александр Михайлович, а как вы относитесь к мысли некоторых авторов, что с разрушением Хазарского коганата Русь неминуемо подпадала бы под удар татарских племен, и что вся ответственность за Татаро-монгольское иго ложится на плечи Святослава Игоревича?
- Да, это очень удивительная возможность пофантазировать, - быстрый взгляд на часы, - но у нас слишком мало времени, так что давайте мы останемся с вами после курсов и подумаем над этим вопросом. А теперь, давайте отметим основные предпосылки развития…
Да, хитрость не удалась. Более того, совсем провалилась, теперь придется остаться, а то как-то непонятно получится… Что подумают согрупники? На конспект падает сжатый клочок бумаги: «Не расстраивайся, ты и так сделала все возможное». Почерк отвратительный, таким почерком может писать только парень. Ух, ты! Но не вздумай оборачиваться, вот еще, а то вздумает еще… но как тогда узнать, кто написал записку, если не обернуться? Так, соберись, деука! Ты сюда на подготовительные курсы пришла, а не на свидание. Это Университет и все глупости отложим на после поступления. Или хотя бы на после выпускных экзаменов.… Ну, кто же?!!
- Ну что ж, думаю, на этом мы сегодня закончим, я дал вам приблизительное содержание вступительных билетов по истории России до X века. До завтра, в этой аудитории, в этот же час. Катерина, подойдите-ка, хочу дать вам небольшой список. Я прочел ваш конкурсный реферат. Думаю, что из него может получиться неплохой курсовик, а там и про диплом подумаем… если доживете, конечно.
- Я еще не поступила…
- Вот и говорю, посмотрим, что будет весной. Учитесь?
- В одиннадцатом…
- Вот, держите. Эти монографии более специализированного характера, хотя выуживать из общедоступных источников, какими вы пользовались ранее, такие поразительные факты – это очень не плохо. Что вам, молодой человек?
- Я её жду.
- А, ну отлично, дети мои, сегодня я спешу, про Хазарский коганат после поговорим.
И, схватив толстый кожаный портфель, препод подпрыгивающей походкой выпорхнул из кабинета.
На улице под сапогами поскрипывал снег. Ветра нет, но холод щипет нос, пробирается под шубу, оседает инеем на ресницах.
- Ты писал?
- Ага. Я видел, что ты грела руки в шарфе и совсем не хотела писать. Ты его три раза сбила от темы. Хочешь пива?
- Ты рехнулся, на улице минус 35!!!
- Это не так страшно.
- Нет, исключено. Холодно!
- Наше дело предложить, ваше дело отказаться.
Ну вот, опять банальности. А ты размечталась. Тьфу!
- Тогда может в кафе? Тут неподалеку подают неплохой кофе с мороженным!
- Обажаю кофе-гляссе! Но уже девять вечера, они закрылись.
- Точно. Не подумал как-то. Может тебя проводить?
- Я на трамвае… ехать далеко. Замаешься возвращаться.
- Ну, тогда, пока!
- Пока.
А через пять минут трамвайная линия оказалась обесточенной. Стоять на остановке холодно. Ноги в теплых сапогах, а словно истыканы сотнями иголок, те же ощущения на руках и на лице. Господи, почини эту линию поскорей, я тут совсем замерзну.… Приплясывать на месте глупо, лучше пойду вперед – скоро линию пустят, на следующей остановке сяду. Всего то тут пройти – пара километров... Почему прохожие на меня смотрят, что-то не так? Но что? Господи, как холодно! Сколько я уже остановок прошла? Три! А линия не восстановлена! И денег на такси нет! А на автобус возвращаться надо. Да, сглупила, ты, деука! Ну что пялишься, старуха, не видишь как люди замерзают? Все вам любопытно! Господи!
- Потрите нос.
- Что?
- У вас нос побелел, потрите, как бы не отморозить. Сперва побелеет, потом – почернеет!
- Спасибо…
Странная старушка, всех ведь не спасешь.… Дышать холодно! Ощущение, что легкие затвердели. Каждый шаг дается с трудом, словно идешь через вязкую жижу. Если б только прохожие перестали пялиться! Вот этот дядька – тьфу на него.
- С вами все в порядке?
- Что?
- Вы пошатываетесь.
Ну, какое вам всем дело, как я иду! Все равно согреть вы меня не можете, никто не может. Сказать что мне холодно – обсмеют. Тут всем холодно, в этом богом забытом городе!
- Со мной все в порядке.
От дрожи болит все тело. Хоть и говорили мне, чтобы не дрожать, надо расслабить мышцы. Но их уже некуда расслаблять эти мышцы… Обледеневшие ресницы склеивают глаза. Что убрать иней надо вытащить из варежки ладонь – еще одна пытка! Снятый снег размазывается по щекам и сразу начинает кусать кожу – ну что за наказание! Совсем ничего не чувсвую. Так, постоим немного. Отдышаться надо. Боже мой, деука, мало того, что ты попала в безвыходное положение, ты же еще не знаешь, как зовут этого твоего пивного кавалера. Что ты ему завтра скажешь? «Простите, пожалуйста, мы с тобой три месяца в одной группе проучились, а я так и не знаю твоего имени. Пойдем пить кофе с мороженным!». А как мне охота в то кафе. Там тепло и удобные кожаные кресла возле круглых столиков шоколадного цвета, и тусклые лампы создают такой уютный полумрак. Правда, ходят слухи, что их перекупают, но я еще успею туда зайти и заказать экспрессо, погреть о стенки чашки ладони и полной грудью вдохнуть аромат. И мне станет тепло-тепло, прям как сейчас.… Нет, не трогайте меня. Мне хорошо. Со мной все в порядке. Да уберите же свои руки, что за беспредел!
- Девушка! Очнитесь! Вы уже давно тут стоите. Очнитесь же, не спите!
- Я упала?
- Нет, только обняли столб.
- Я не пьяная!
- В минус 38 вам лучше быть пьяной.
- У меня все тело болит…
- Вот пригреетесь, еще не так заболит. В этом магазине, в палатке всегда продают чай, кофе и водку. Идите, погрейтесь.
- Как вы догадались, что мне плохо?
- Я смотрел. Знаешь, сколько бы по Свердловску жмуриков лежало, если б люди не присматривались друг к другу? Давай, иди, грейся.
Нэскафэ поплоше чем тот что мне нравится, но какое счастье держать пластиковую кружку и чувствовать как иголочки тают, а по телу разливается согревающая боль. Мне больно, значит, я жива. Онемение постепенно проходит… Не такой уж это и плохой город - Екатеринбург. В окно видно, что от остановки отошел трамвай… Эх жаль, ни имени того человека не спросила, ни лица, ни возраста не помню. За кого теперь молиться? Человек и человек. Во что одет? Куда он ушел? Все ли у него в порядке?
… А того пивного кавалера вроде Юркой звали. Ну что ж, завтра и проверим.
Екатеринбург – февраль 1999 год.
Осталось высидеть последние полчаса и можно бежать домой. От неудобной скамьи нестерпимо болит спина. Руки, зябко спрятанные в пушистый шарф, совсем оледенели, а препод сейчас закончит свое лирическое отступление и придется опять писать конспект. Задать что ли еще пару вопросов?
читать дальше
читать дальше